"Когда его (Навального-Ред) арестовали после возвращения из Берлина, мы старались ходить к нему каждый день, это было очень важно — потому что мы опасались, что его опять могут отравить. В колониях его морили голодом, не давали спать и сажали в ШИЗО. За три года он очень изменился физически.
Но насколько сильно, я до конца не понимала — потому что когда мы навещали его в колониях Коврова и Покрова, общались через пластиковое стекло, которое было довольно сильно поцарапано, а в нескольких местах заклеено непрозрачной пленкой. То есть что-то разглядеть и услышать было довольно проблематично. ...
Увидеть его лицом к лицу я могла только во время судебных заседаний, и когда это произошло в первый раз летом [2023 года], я ужаснулась...
Когда я приходила к нему в колонию, он мне говорит: «Слушай, боюсь показаться параноиком, но, кажется, меня тут притравливают». ...
Мы всегда боялись, что его могут отравить, но перевешивала мысль о том, что его не будут убивать так открыто, поскольку это привлечет внимание всего мира. Но это их не остановило...."
Из интервью Медузе адвоката Алексея Навального Ольги Михайловой.